— Если говорить о конкретных фактах, то, конечно, МВД было зло на всю эту историю с «Моторолой». Кстати, вернемся к началу нашего разговора о неумении извиняться. В принципе какой-то повод зацепиться за что-то у них был. Но он был ликвидирован на следующий же день, когда «Моторола» получила декларацию соответствия в Министерстве связи с указанием уже того завода, который нужен. Раньше они его просто физически не смогли получить. А получили, значит, извинись, отдай и забудь. Но у нас это не умеют делать. Поэтому у МВД пошла такая прогрессирующая ошибка. Они раструбили на весь свет, что они изъяли контрабанду. Тут возмутилась таможня, которая, зная, что МВД готовила какую-то операцию, беспрецедентно проверила всю партию: все пересчитали, залезли во все коробки, все разнюхали и после этого поставили печать на выпуске товара. Таможня злилась: это не контрабанда, это нормальный товар, на который уплачены все пошлины. После этого МВД отзывает свой пресс-релиз и заявляет, что это был контрафакт. Тут возмутилась «Моторола», заявив, что это не контрафакт, а ее телефоны. После этого был придуман третий вариант: телефоны вредны для здоровья. Совсем смешно! То есть МВД само влезло, а потом еще объявило пресс-конференцию, на которой и погорело. Но они сами себе устроили экзекуцию.
— В милиции кто-то потом был уволен?
— Никто не уволен. Остались ровно те же люди, которые там сидели на пресс-конференции, которые отбирали телефоны. Они же входили в оперативно-следственную группу по моему уголовному делу. Фигуранты были и там и здесь. Подразделение «К» БСТМ МВД. И замначальника Мачабели подписывал все документы.
— Чичваркин очень много говорил о том, что люди, которые возбуждали и возбудили дело, участвовали в конфискации, а потом они же и торговали этими телефонами.
— Насчет торговли телефонами, я не готов кого-то в этом обвинять, но то, что это именно они отбирали телефоны, — да. На тот момент в нашей стране была создана правовая база, позволяющая делать подобные выходки. На эту тему очень много говорили; в конце концов это было сломано, где-то в районе 2006-2007 года. Но тогда правовая база позволяла все это делать. Эта статья Уголовно-процессуального кодекса по вещественным доказательствам, которая позволяла следователю принимать решения о реализации без суда. А дальше наступал такой переходный момент — стоимость, по которой это все реализовывалось. А методика оценки была такова, чтобы телефон за $100 оценить за $5. Все этим занимались. Предлагались всевозможные законодательные изменения, вот и я тогда несколько раз выступал и говорил, что менять нужно методику. Чтобы вещь, которая стоит $100 и продавалась за $100. Тогда выгоды не будет и никто не будет действовать с целью наживы.
— Поменяли?
— Нет, сделано было другое. Сейчас конфискованный товар реализовать за 3 копейки нельзя. Но тогда это делали. Вот, как рассказывают журналисты, у нас забрали товар стоимостью (условно) 3 млн, продали, государство получило 100 000 в свой бюджет, остальные деньги были поделены между теми людьми, кто забирал, покрывал, организовывал, оценивал. И если взять всех участников этих событий, то каждый из них мог отчитаться. Берете за шкирку следователя, а он говорит: извините, мол, ко мне пришли оперативные сотрудники, положили на стол материал, на основании которого я должен возбудить и возбудил уголовное дело. Потом в рамках уголовного дела мы сделали заход на склад, а там лежал товар, который по всем нашим материалам являлся контрабандой. Его мы изъяли. И передали на хранение в какую-то там фирму. Но оттуда пришло сообщение, что товар там хранить не могут, потому что это очень дорого. После этого я, следователь, и принял решение реализовать товар. Каким образом, ведь я не умею это делать? Я обратился в РФФИ, а у них там есть какая-то методика, они все сделали. Так следователь отчитался. Сотрудники РФФИ отчитались. Все отчитались. А в результате произошло воровство. Забрали у бизнесменов товар, продали, деньги попилили между собой.
— Насколько распространенная схема? Все люди, имеющие отношение к конфискату, делают это?
— Я сейчас не берусь рассматривать вопрос, был ли тогда товар конфискатом. Но побудительным мотивом людей было не отстаивание интересов государства, а набивание карманов. Им не сказали «иди, борись с контрабандой, где она действительно есть». И они это делали только в тех случаях, когда можно было набить себе карман. «Моторола» — это вопиющий пример, потому что товар не был даже контрабандой. На него были уплачены все пошлины. Там была формальная зацепка по одной модели, за которую уцепились и изъяли всю партию. Эта модель в партии стоила $1 млн с небольшим, а вся партия была под $20 млн. Забрали всю партию. Более того, всю партию попытались реализовать, но, слава Богу, этому воспрепятствовали.
http://www.forbes.ru/svoi-biznes/biznes-i-vlast/61373-kogda-limonku-sunuli-v-dver-ni-u-kogo-i-mysli-ne-bylo-chto-eto-svya
___________________
мое МВД меня бережет