Напомню: Daimler AG обвинён американской юстицией в том, что в 22 странах ради получения госконтрактов на свою продукцию подкупал чиновников. Концерн признал обвинения до суда, согласившись выплатить 185 млн долларов штрафа. Взяткодатели назвали, среди прочих, и своих российских контрагентов; это сотрудники МВД, гаража особого назначения ФСО, Минобороны, правительства Москвы и двух провинциальных мэрий. Фамилии, естественно, публично не названы, но зато опубликованы названия офшоров, куда переводились откаты; выявить и наказать своих коррупционеров совсем не сложно. В иных странах, попавших в неприятный список, такой возможностью быстро воспользовались. Так, генпрокурор Латвии начал проверку и уже что-то нарыл, в Китае затронутая скандалом контора известила, что ответственный её сотрудник уже сидит. У нас — ничего. Спикер от МВД отвечает на вопросы журналистов: вот будет поручение от Генпрокуратуры, сразу и приступим. Генпрокуратура, имеющая полное право начать действовать прямо по сообщениям СМИ, поручения почему-то не даёт. По предложению известного блогера Навального сотни людей послали на сайты МВД и Генпрокуратуры заявления о преступлении, направив письма сходного содержания и в интернет-приёмную президента. Никто из пославших заявления пока не порадовал рунет известием, что хоть кто-то ему ответил. УПК требует, чтобы заявителю сообщали о возбуждении уголовного дела или об отказе в таковом в течение трёх дней; на практике проверка заявления чаще всего затягивается, но об этом заявителя тоже полагается извещать. В нашем же случае — стопроцентное молчание. Причина его, увы, ясна: судя по перечню контор, замешанными могут оказаться очень серьёзные люди. С непредсказуемо большим заглавным «о» в слове «очень». Вот никто и не хочет ввязываться в свалившееся на голову дело. Нет, совсем отмолчаться наши доблестные правоохранители не смогут: благодаря Навальному с друзьями мы рано или поздно услышим их «да» или «нет». Но уже совершенно очевидно, что никакие нормы УПК и вообще ничто не заставит их высказаться первыми — до того, как приказ «реагировать» или «не реагировать — нехай клевещут» раздастся с самого верха.
Худшее, что можно было придумать в такой момент, — это созывать заседание Совета по борьбе с коррупцией: что тут заседать-то? вот же она, коррупция — американцы с немцами всё разжевали, осталось только в рот положить. Бери злодеев, так явно навредивших имиджу России, и карай! Понятно, что заседание встало в график задолго до обсуждаемой истории, но ведь и думать же надо — отложили бы, коли по громкому скандалу нет готового решения. Словом, как принято писать, президента подставили. Предложенные им на заседании законодательные новации — как, кстати говоря, и призыв к генпрокурору и прочим правоохранителям работать, не ожидая приказов сверху, как и речи о создании в обществе антикоррупционного настроя — произвели на неотменяемом сейчас фоне «Даймлера» весьма грустное впечатление.
Хотя сами новации, повторюсь, вовсе не дурны. Так, идею карать за взятки штрафами, кратными размеру взяток, многие осудили: мол, взяточник просто учтёт новые риски в размере взятки. Что ж, где-то будет так. А где-то будет иначе — например, откаты во многих сферах увеличивать просто некуда, и многократный по сумме штраф сможет сыграть очистительную роль. Ещё важнее, что защищать «своих» от штрафа будут менее активно, чем от срока, — может поплыть круговая порука. Нет, вполне осмысленная мера. Могут принести пользу и антирейдерские новации президента, но с ними чуть другая история.
Борьба с рейдерством страшно осложняется всеобщим отказом признать базовый факт: никакого отдельного рейдерства на свете нет — есть соответствующая отрасль коррупции. Президент предложил ввести в УК статьи, карающие за деяния, типичные на начальных стадиях рейдерской атаки: фальсификация ЕГРЮЛ или реестра акционеров, фальсификация решений органов управления акционерным обществом и проч. Это хорошо, это удобно, только надо понять: сами по себе эти новации положения не изменят. Каким было системное крышевание рейдерства, таким и останется — в конце концов, названные деяния и прежде были преступными. Президенту следует взять под контроль не только прохождение своих новаций через парламент, но и их дальнейшую судьбу. Может быть, создать специальную группу в АП, которая будет, неформально контролируя соответствующие подразделения МВД, добиваться создания прецедентов; не судебных (хотя и это важно), а более широко — правоприменительных прецедентов, желательно по крупным делам. Тогда-то, возможно, новые статьи УК и докажут свою большую, чем у прежних, инструментальность. Но для этого придётся и на президентском уровне наряду со статьями законов заняться лицами.
Скверная история с «Даймлером» лишний раз подчёркивает: бороться с коррупцией — или с рейдерством — или вообще за всё хорошее против всего плохого — не называя имён, уже стало почти, если не вполне бессмысленным. Законы надо не только писать, но и зримо выполнять. Самые распрекрасные новации в УК и УПК при анекдотическом молчании о международно разоблачённых взяточниках или, там, при бесконечном процветании знаменитейшей в стране бизнес-леди вызывают не возрастание, а угасание надежд на благие перемены. Результат можно видеть на графике инвестиций в основной капитал или в отчётах ЦБ, где приток денег в Россию вдруг сменился оттоком… Да, спасибо, я знаю, что там сказались и другие факторы.
А.Привалов
колонка от 12 апреля
