29 марта в 07.52 на Лубянке взорвалась первая бомба. "Эхо Москвы" сообщило об этом через 40 минут (08.31), и уже 3 минуты спустя я узнал об этом от одного из своих друзей на фейсбуке. Находясь в 10 000 километрах от города, к 10-ти утра я уже довольно неплохо представлял картину. Я видел карточки, которые делал Кашин на Лубянской площади (их потом без ссылки на Олега опубликует Life и BBC), и те, что вывесила Литвинович из метро. Я прочел сообщение на Lifenews.ru о третьей бомбе на "Проспекте мира" и немедленное тому опровержение. Я увидел репортаж CNN, интервью с очевидцами, прочел срочные новости NYT. Даже местное – тайское – телевидение без конца показывало кадры из Москвы.
Москву не показывал только один город – Москва. На 1 канале Геннадий Петрович опять употреблял мочу, на 2-ом резвился Максим Галкин, на НТВ с перепугу врубили повтор программы "Максимум".
Как сказала позже в интервью New-York Times пресс-секретарь (видимо) 1 канала Лариса Крымова: "Зачем нам что-то подобное показывать, если после 9 утра канал смотрят только домохозяйки"?
